kotja

Девица Александра занялась вопросами профессионального самоопределения.
- Я буду художник, - сказала она. Я нарисовала картину.
На белом листе бумаги желтел квадрат, внутри которого синело что-то розовое.
- А что нарисовано на этой картине?
- Мама! Ты не понимаешь? На ней нарисована картина.
- Понимаю. А на картине, которая нарисована, что нарисовано?
- Ты ничего не понимаешь. Но ты мой хороший друг.

Это все из-за девицы Лизаветы, которая уже четвертый час не пускает меня в свою комнату. Она закрылась мольбертом от моей строгой, но справедливой материнской любви. Она не показывает, что творит. Но четыре часа назад она просила мою фотографию. Наверняка, рисует плакат "Уродина-мать" в отместку за то, что я заставляю ее мыть посуду. 

А еще лошади из пластилина. Девица Александра вступила в возраст пластилиновых лошадей. В нашей семье это наследственное - только кому-то в нашей семье исполнится 4,5 года, в руках  появляется нестерпимый творческий зуд, который можно унять только пластилином. Лошади девицы Александры волшебны. Они лиловы крупом, перламутровы гривой, многочисленны ногами. А какие у них глаза. КАКИЕ у них ГЛАЗА!!! Мне эти глаза снятся каждую ночь. Размером с летающую тарелку, с неоново зелеными зрачками, глаза  занимают всю лошадиную голову по обе стороны. От этого лошади теряют равновесие,  падают на бок и лежат, пока безжалостный тапок не впечатает их в ковер. Глаза у раздавленных лошадей становятся еще больше. И смотрят снизу вверх, но с какой болью и укоризной в пластилиновом взгляде! Пол в квартире - это мемориал миллионам раздавленных лиловых лошадей. Я плачу каждый раз, когда наблюдаю этот величественный барельеф. Вот и сейчас, простите за неровный почерк.

Зачем мне в доме два художника? Хоть бы одна мечтала вырасти сисадмином. В доме сплошная творческая интеллигенция, плюнуть некуда.

Бардак.

Тихие уютные улочки с разбитыми дорогами и частными домами разной степени респектабельности, много зелени, мало машин - идеальное место для прогулок с ребенком. Глухие заборы и непроницаемые для посторонних взглядов железные ворота охраняют частную жизнь и политические предпочтения жителей Симферополя. И только стыренные из городских парков тяжеленные бетонные скамейки перед заборами свидетельствуют о трудолюбии и физической мощи нашего народа.

Среди прочих ворот выделяются эти - в виде триколора у пограничного столба. Граница явно охраняется. Причем, подозреваю, что с обеих строн, потому что предупреждающие надписи на воротах исполнены на двух языках. Такое вот проявление интернационализма и дружбы славянских народов. 






Попытка подойти поближе к границе, чтобы сфотографировать надписи подтвердила: сука-таки злая. Что-то тяжелое с густым низким басом бросалось с той стороны на ворота и требовало уплатить таможенную пошлину.

Было забавно увидеть эти ворота не в Севастополе - городе, где пророссийские настроения составляют саму суть каждого жителя с самого памперсного возраста, а в Симферополе, который известен как Город, Где Всем на Все Положить. То, что предупреждение о злой суке написано языком Шевченко и Леси Украинки, говорит о трогательной заботе хозяина дома об украиноговорящих посетителях.

Недавно беседовала с симферопольским врачом-психиатром. Он хвастался, что только у нас в Крыму лечатся пациенты, которые не просто наполеоны или банальные мессии, а тайные агенты Кремля. Они получают инструкции про отделение Крыма от Украины непосредственно от Путина прямо в мозг через спутниковую антенну. И потом пересылают эти сигналы при помощи чайных ложечек всем остальным. "Вот почему в больнице нет спутниковых антенн, - мысленно поняла я. "Вот почему у нас в больнице дефицит чайных ложечек" - перехватил сигнал врач.

Я внимательно посмотрела на крышу дома с триколорными воротами. Спутниковой антенны не было. Уф!

Дорогие киевляне! Нужна ваша помощь в связи с моим очередным визитом в столицу.  Конкретно - адреса магазинов с большим выбором ноутбуков, которые можно потрогать, а не только посмотреть в прайс-листе.
Буду благодарна за все предложенные варианты.

 А также дорогие не-киевляне, а как раз наоборот, гости столицы! Опять же, нуждаюсь в вашей помощи. Мне потребуется недорого переночевать  18 и 19 ноября сего года желательно в местах не слишком удаленных от станций метро.  Есть подозрение, что вы знаете, где это можно сделать не под мостом.

Буду очень признательна за помощь!

Какой-то враг научил девицу Александру игре "Камень, ножницы, бумага".
Она бегает за мной и кричит "Раз, два три! У меня камень!"
- А у меня ножницы, - отвечаю я.
- Ты проиграла. Раз, два, три! У меня бумага!
- А у меня ножницы,  - упорствую я.  - Я победила.
- Нет! Бумага как упала сверху на твои ножницы, и всех убила, - заявила девица. Раз, два, три!  Я всегда побеждаю!

Мужчина застал мои приготовления ко сну.
- Ты же спишь в кровати одна. Зачем тебе три подушки?
- Это потому что кровать большая и когда я буду по ней перемещаться во сне, чтобы подушку за собой не таскать по всему периметру.
- Так. А одеяла тебе зачем два? Жарко же!
- Вот именно! Под тонким я буду спать, если жарко. А если ночью вдруг отключат отопление, у меня будет под рукой толстое.
- А у тебя случайно, не два стакана на тумбочке стоят?
- Два.
- Один полный, другой пустой?
- Как ты догадался?
- Это же классика! Один на случай если захочется пить. А другой - если не захочется.

Девица Александра говорит много. Но не все способны уловить тонкие смыслы и оттенки ее быстрой и изобилующей неологизмами речи. Поэтому девица плюнула на неспособную к речевой коммуникации родню и начала осваивать письменность.

Первые буквы появились на стенах. Это были буквы В А и Х.
- Мама! Пвочитай, что я написава?
- Бля! То есть ВАХ! Вах, доча, зачем ты написала эти буквы?!
- А что это значит "вах"?
- Вольт-амперная характеристика,- мрачно выматерилась я, оттирая шариковую ручку от обоев.

Следующие буквы были выложены маленькими деревянными кубиками у моей кровати. Рано утром.
- Мама! Пвочитай, что я написава?
- Вах! То есть бля! То есть ай!
- Непвавильно! Это буква вэ!
- Это?!
- Да. Вэ - водка! Вэ - вошадка!

И вот, наконец, буквы стали появляться в тетрадке.
- Мама! Пвочитай, что я написава?
- ОНГА.
- Непвавильно! Это нога! А это?
- НГОА.
- Опять непвавильно. Это втовая нога. А тут что написано?
- Снова нога?
- Нет. Это САША.
- Тут только "ША".
- Ты не понимаешь ничего.

Приносит вторую тетрадку. На ней крупными буквами на разворот написано "СА".

В нашей культуре существует миф о непереносимости сильных чувств. Этот миф родился давно и всячески обыгран в искусстве, фольклоре, в языке. Миф оказался настолько живучим, что для некоторых  "умереть от горя", "сгореть со стыда", "взорваться от гнева"  - это не художественная метафора, а вполне себе реальная угроза.

В общем, в сознании четко прописано: испытывать некоторые чувства - вредно. А испытывать их очень сильно - прямо даже смертельно опасно.

Не буду углубляться, почему именно печаль, стыд и гнев стали запретными чувствами. Подозреваю, что это произошло тогда же, когда стало запретным возбуждение и вожделение. Ну, сами посудите, ведь если я чего вожделею,  желаю, люблю, то я буду довольно сильно печалиться, если я этого не получу. Буду испытывать стыд, если предмет моей любви меня отвергнет или кто-то посчитает, что я его не достоин. И сильно разозлюсь, если мое "сокровище" кто-то попробует у меня увести. Так что запретны в принципе сильные желания, то, что называется "страсть".  Хотя это странно, ведь именно страсть дает нам жизнь и помогает в ней выживать. Человек совершенно без желаний обречен на неприлично скорую смерть. Надо ведь очень хотеть дышать, чтобы делать это непрерывно, из года в год, постоянно...

Но я сейчас не об этом. Скорее о том, откуда берутся сильные чувства. Просто чувства - понятно. Человек - открытая система, которая реагирует на все, что происходит вокруг него и лично его касается. Иногда реагирует еще и на то, что его касается не лично, но как-то задевает за живое. Реагируем мы обычно на свои собственные внешние и внутренне ощущения от происходящих событий. Реагируем вовне -  чувством, эмоцией, действием. Но иногда бывает так, что переживание каких-то чувств мы откладываем на "потом".  Или вовсе стараемся не замечать каких-то чувств. Например, если страх потери отношений очень силен, а партнер вызывает легкое раздражение в быту, то многие стараются это раздражение игнорировать, чтобы не вызвать недовольство партнера. В результате легкое раздражение накапливается и превращается в сильное, которое в свою очередь может прорваться сильным гневом в адрес партнера. Или не менее сильным гневом, но в адрес того, кто столько гнева совсем не заслужил, а просто неудачно подвернулся под руку. Или этот гнев может обернуться против собственного хозяина - обрушиться депрессией, тревожностью, телесными недугами... 

В том, что при выражении чувств что-то разрушается, виноваты не сами чувства, а их интенсивность. А интенсивность - это очень тонкая вещь. Вот, например, вода - она такая вообще мягкая. Но все мы знаем о разрушительной силе большого количества воды. Тонна воды, если ее уронить всю сразу кому-нибудь на голову, способна сломать шею не хуже, чем тонна бетона. Интенсивное воздействие? Еще какое. Поэтому часто кажется, что сильные, интенсивные чувства - это когда чувств много. Нет, не так. МНОГО.

Но для того, чтобы сломать бетон, воды не обязательно должно быть много. На строительстве моста через Москву-реку использовалась гидродинамическая установка, которая за минуту срезала старые железобетонные столбы вместе с арматурой. Тончайшая струя воды под огромным давлением режет камень, стекло, сталь...

Если вернуться к нашим чувствам, то их не обязательно должно быть много, чтобы их сила стала разрушительной. Их может быть нормальное количество. Но, во-первых, они "подавлены", то есть давно не проживались. И раз подавлены, значит давление чувств в конкретном организме довольно велико. А во-вторых, человек привык переживать их через очень "тонкий " канал. Ну, например, как печалится мужчина чаще всего? Лицом. Брови сдвинуты. Челюсти сжаты. Плечи напряжены. Все. А вспомните, как печалится младенец? Он неистово орет,  требуя своего. У него участвуют в крике все мышцы лица, шеи, он сучит ножками и ручками, напрягает диафрагму, мышцы спины. Он переживает печаль всем телом. И если находится человек, который на это отреагирует, возьмет на ручки, накормит или покачает, то печали не останется и следа. Только что была печаль, теперь - светлая и ясная улыбка.

Вообще-то интенсивные чувства это не так уж и плохо. Вот, например, интенсивный оргазм - это же отличное переживание. И тут очень полезными бывают наши механизмы - поднакопить сексуальное напряжение, да выразить его не в тысяче домашних дел плюс карьерный рост, а в одном-единственном месте в одно-единственное время с одним-единственным человеком. Так что в общем-то мы имеем навыки управления интенсивностью своих чувств.

Но иногда бывают ситуации, когда все складывается так, что и чувств в связи с каким-то серьезным жизненным событием приходит много. И пережить их всем телом не слишком возможно в силу усвоенных культурных традиций. Тут нам, чтобы не разрушиться окончательно,  вкрай необходимы другие люди. Да такие, которые будут способны вынести наши чувства. Ну вот тогда, когда мы младенцами орали, чтобы нас взяли на ручках, мы ведь были уверены, что наши чувства не разрушат маму... Ведь были? Или нет?

Люди по-разному отвечают на этот вопрос. Наверняка вам приходилось видеть, как мамы шлепают своих плачущих детей. Как ни странно для того, чтобы дети перестали плакать. Насколько это действенный или этичный метод - вопрос дискуссионный. Но ведь шлепают мамы своих детей не от того, что мамам в этот момент хорошо. А от того, что им в этот момент настолько плохо, что плачущий ребенок только добавляет боли. В этот момент мать чувствует себя самой хреновой матерью на свете. Виноватой в том, что ребенок плачет, а значит страдает. И с этим страданием срочно необходимо что-то сделать. А если удовлетворить ребенка прямо сейчас нельзя? Есть варианты - отгородиться от ребенка, сделав каменное лицо, напасть на ребенка с обвинениями в плохом поведении, шлепнуть... Хотя на самом деле большинству матерей на самом деле в этот момент хочется расплакаться.

Парадокс, но я часто наблюдала, как грудные младенцы замолкают и внимательно смотрят на мать, если она начинает плакать, не переставая держать ребенка на руках. Иногда наоборот, ребенок начинает плакать горше, но успокаивается одновременно с матерью. Однако если мама в этот момент не с грудным младенцем и не у себя дома, то вряд ли она будет плакать. Скорее сделает каменное лицо. Или шлепнет. Если такое происходит постоянно, ребенок может сделать вывод, что переживать чувства рядом с другим человеком небезопасно. Вот так некоторые из нас и продолжают считать, что другой человек не в состоянии вынести наших чувств. Поэтому лучше уж мы как-нибудь сами.

В этом отношении понятна та ценность, которую мы придаем человеку, который готов пообещать быть с нами и в горе и в радости. Ведь если это правда, и он действительно готов быть вместе со мной, когда я переживаю горе или радость... Если он не будет пугаться, не будет стремиться сбежать от меня чтобы решать мои проблемы, не будет эмоционально отгораживаться, не будет уверять меня, что мои чувства ничего не стоят, не будет стыдить, винить, одергивать... То ведь тогда  мои чувства станут выносимы. И тогда можно позволить себе страсть и верить, что она не будет слишком опасной.

И когда этот человек наконец-то нашелся, остается спросить еще одного человека, готов ли он в горе и радости со своим партнером  просто быть? И честно себе ответить.

Подошла нынче девица Александра ко мне, в глаза мне свой ясный взлягд вперила и вопрошает:
- Зачем ты меня родила, мама?
Я, обыкновенным делом, перво-наперво испугалась. Потому что дитю всего четыре года. Нормально, когда ребенок в 14 лет приходит к матери, кидается об пол белым лебедем и серой кукушкой оборачивается, с криками "Зачем ты меня родила, мама, если на дискотеку не пускаешь?!"

А тут четыре года. И такой вопрос. Но я быстро взяла себя в руки. Потом взяла в руки свою дочь девицу Александру. И стала многозначительно молчать.
- Не знаешь? - огорченно спросила девица. Вздохнула. И покачала головой. - Ну ладно. Я тебе скажу. Ты меня родила, чтобы любить. Купи мне морожена!

Сперва удалились куда-то комментарии к моему последнему посту. Потом и сам последний пост перестал появляться в зоне видимости. Надоели эти глюки. Я вот всегда говорила, что лучшее - враг хорошего. Почему всегда, когда мне обещают ура-ура-еще более лучший сервис в ЖЖ, все накрывается бордовой шляпой?